![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
golospticПродолжая тему, затронутую в предыдущей заметке, упомяну, что вопрос о невозможности дать формальное и замкнутое описание естественного языка или, даже, какой-то его строго очерченной части был вовсе не очевиден для учёных конца XIX - начала XX веков. Тут можно назвать, например, известного философа и логика Фреге, который интенсивно копал в этом направлении.
Итогом раскопок, стали, однако, опирающиеся на результаты Фреге работы Людвига Витгенштейна (а так же ряда других), в которых было показано, что нет - нифига.
Естественный язык не просто невозможно формализовать, его невозможно удержать стабильным и воспроизводимым между двумя разными людьми.
На что конкретно указал Витгенштейн?
Чтобы не заваливать читателя материалом, обозначу только две наиболее важные для нашего разговора результата, изложив их в упрощённом виде.
"Проблема следования" - сколько бы мы не задавали правила словоупотребления, у нас нет никакой гарантии, что другой человек понимает их идентичным для нас образом.
Пример (взят из книги Макса Лебедева): - допустим, мы говорим кому-то - вот тебе последовательность чисел 1,2,3,4,5... записывай рядом с ней вторую последовательность 3,4,5,6,7... он прекрасным образом доходит до того, чтобы записать число 1002, после чего пишет 1005, 1006, 1007 и т.д. На наш вопрос - почему ты прибавляешь к числам не двойку, а 4 - этот кто-то чистосердечно отвечает "я полагал, что Вы хотите, чтобы к числам первой тысячи я прибавлял 2, к числам второй тысячи - 4, к числам третьей тысячи - 6" и так далее.
Пример, возможно, выглядит несколько натянутым, но если посмотреть на бытовое поведение человека, то мы осознаём, что он довольно хорошо описывает наше взаимодействие между собой. В общем случае человек НИКОГДА не может быть на 100% уверен в том, что он дал другому человеку исчерпывающие и однозначные инструкции о том, что нужно сделать.
"Проблема стабильности языкового значения" - допустим, мы, совместно с кем-то ещё, действуем в согласии об определённом употреблении слов. У нас нет никакой гарантии, что, применяясь к изменяющимся обстоятельствам внешнего мира это словоупотребление не изменится.
В этом месте находится, между прочим, ответ на популярный среди "технарей" вопрос о том, "почему бы (в будущем, когда будут очень мощные компьютеры) не выразить все законы формальным способом и потом логически выводить решение суда из формального же описания ситуации"?
Оказывается, это невозможно по причине самой структуры человеческого языка. Нет решительно никакой возможности строго и формально описать все возможные жизненные ситуации, которые должны решаться по закону, так, чтобы это описание было и полным, то есть реально применимым, и однозначным.
Ответ человеческого общества на этот неявный вызов языка известен. Законы пишут таким способом, чтобы их можно было неточно, но, хотя бы примерно интерпретировать, натянуть на множество разнообразных и отличающихся друг от друга ситуаций. Т.е. для сверки применимо или нет, вместо операции точного равенства применяют операцию похожести или примерного равенства.
Кроме того, законы приходится всё время доделывать. Потому что постоянно появляются такие жизненные ситуации, на которые имеющиеся законы ну уже никак не натягиваются (т.е. описывают их слишком приблизительно, чтобы это было полезно), а так же хитроумные люди, которые "неправильном понимают" те или иные положения законов, находят в них дыры и щели, чтобы делать не то, что имела ввиду власть, принимая эти законы, а что-то по своему усмотрению.
Вывод, забегающий вперёд.
Если посмотреть на юриспруденцию с точки зрения нашего любимого критерия фальсифицируемости, юриспруденция, конечно же, наукой не является. Впрочем, и без него, опираясь на более модные и современные идеи мы всё равно скажем то же самое. Ну или уточним, что, возможно, юридическая теория, конечно, наука. Но наука в каком-то ином смысле, чем современные физика и химия.
P.S.
Нет, словосочетание "гуманитарные науки" ничего в этой ситуации не объясняет.
Итогом раскопок, стали, однако, опирающиеся на результаты Фреге работы Людвига Витгенштейна (а так же ряда других), в которых было показано, что нет - нифига.
Естественный язык не просто невозможно формализовать, его невозможно удержать стабильным и воспроизводимым между двумя разными людьми.
На что конкретно указал Витгенштейн?
Чтобы не заваливать читателя материалом, обозначу только две наиболее важные для нашего разговора результата, изложив их в упрощённом виде.
"Проблема следования" - сколько бы мы не задавали правила словоупотребления, у нас нет никакой гарантии, что другой человек понимает их идентичным для нас образом.
Пример (взят из книги Макса Лебедева): - допустим, мы говорим кому-то - вот тебе последовательность чисел 1,2,3,4,5... записывай рядом с ней вторую последовательность 3,4,5,6,7... он прекрасным образом доходит до того, чтобы записать число 1002, после чего пишет 1005, 1006, 1007 и т.д. На наш вопрос - почему ты прибавляешь к числам не двойку, а 4 - этот кто-то чистосердечно отвечает "я полагал, что Вы хотите, чтобы к числам первой тысячи я прибавлял 2, к числам второй тысячи - 4, к числам третьей тысячи - 6" и так далее.
Пример, возможно, выглядит несколько натянутым, но если посмотреть на бытовое поведение человека, то мы осознаём, что он довольно хорошо описывает наше взаимодействие между собой. В общем случае человек НИКОГДА не может быть на 100% уверен в том, что он дал другому человеку исчерпывающие и однозначные инструкции о том, что нужно сделать.
"Проблема стабильности языкового значения" - допустим, мы, совместно с кем-то ещё, действуем в согласии об определённом употреблении слов. У нас нет никакой гарантии, что, применяясь к изменяющимся обстоятельствам внешнего мира это словоупотребление не изменится.
В этом месте находится, между прочим, ответ на популярный среди "технарей" вопрос о том, "почему бы (в будущем, когда будут очень мощные компьютеры) не выразить все законы формальным способом и потом логически выводить решение суда из формального же описания ситуации"?
Оказывается, это невозможно по причине самой структуры человеческого языка. Нет решительно никакой возможности строго и формально описать все возможные жизненные ситуации, которые должны решаться по закону, так, чтобы это описание было и полным, то есть реально применимым, и однозначным.
Ответ человеческого общества на этот неявный вызов языка известен. Законы пишут таким способом, чтобы их можно было неточно, но, хотя бы примерно интерпретировать, натянуть на множество разнообразных и отличающихся друг от друга ситуаций. Т.е. для сверки применимо или нет, вместо операции точного равенства применяют операцию похожести или примерного равенства.
Кроме того, законы приходится всё время доделывать. Потому что постоянно появляются такие жизненные ситуации, на которые имеющиеся законы ну уже никак не натягиваются (т.е. описывают их слишком приблизительно, чтобы это было полезно), а так же хитроумные люди, которые "неправильном понимают" те или иные положения законов, находят в них дыры и щели, чтобы делать не то, что имела ввиду власть, принимая эти законы, а что-то по своему усмотрению.
Вывод, забегающий вперёд.
Если посмотреть на юриспруденцию с точки зрения нашего любимого критерия фальсифицируемости, юриспруденция, конечно же, наукой не является. Впрочем, и без него, опираясь на более модные и современные идеи мы всё равно скажем то же самое. Ну или уточним, что, возможно, юридическая теория, конечно, наука. Но наука в каком-то ином смысле, чем современные физика и химия.
P.S.
Нет, словосочетание "гуманитарные науки" ничего в этой ситуации не объясняет.
